На часах десять вечера и я только начинаю оживать. Самое время написать в дневник.
Последние лет пять меня не покидает странное чувство тоски по моей школе. Когда я ходил туда, я ненавидел её всеми фибрами души. Тот факт, что со мной там учились люди, которые и по сей день являются моими самыми близкими друзьями, делал посещение этого места более или менее терпимым. Больше всего злило меня чувство зависимости. От учителей, одноклассников, руководства школы. При этом успеваемость у меня была хорошая, хотя с 9го класса я практически перестал делать домашку или что-либо учить. Выживать мне помогала хитрость, Ответы Mail.ru и паразитирование на более усердных товарищах. Особенно напряженным выдался десятый класс. Нас начали гонять по всем предметам, а меня вызывать к доске. Это история о том, как три раза я был чудом спасён от трех двоек.
Одним чудным мартовским днем меня вызвали к доске на самом ненавистном мне предмете - химии. Химию я перестал учить с седьмого класса, а понимать с девятого. Лабораторки я списывал с ГДЗ и у одноклассников, которые в химии что-то понимали. Контрольные я писал также с помощью интернета и чужой помощи. К доске меня не вызывали, потому что этой чести обычно удостаивались только троечники и отличники. Я же плавал в серединке. Но, видать, во втором полугодии что-то изменилось, и учительница стала приглашать к доске и хорошистов.
Однажды настала моя очередь. Я вышел и записал условие задачи. На большее я был не способен. Я начал тянуть время, сделав пару ошибок в "Дано". Учительница меня поправила, я заново все переписал и уже было приступил к решению задачи, как вдруг раздался звонок на перемену. Я, довольный, положил мел и пошёл собирать вещи.
Ровно через неделю, на следующем уроке химии, я снова отправился к доске. На этот раз в самом начале урока, чтобы я уже наверняка дорешал то, что в прошлый раз даже решать не начал. Я обдумывал план действий и очень рассчитывал на помощь моей соседки и ближайшей подруги (той самой, что на этой неделе послала мне сумку по почте). Я вышел к доске, взял мел и начал повторно записывать "дано". Прежде чем я успел его дописать, в задании школы завыла пожарная тревога и нас всех в срочном порядке отправили на школьный двор дожидаться дальнейших разъяснений. Тревога была учебная и через десять минут нас уже распустили по классам. Желания возвращаться ни у меня, ни у многих моих одноклассников не было, и мы покурили возле школьных ворот. Затем я направился в туалет. Когда я вернулся в класс, урок уже шёл без меня. Я сел на свое место и возблагодарил небеса и своих покровителей за счастливое избавление.
На следующей неделе я решил, что в школу я не пойду, и вместо занятий сел на пригородный поезд и отправился развлекаться в центр. Вместо химии я гулял, курил сигареты и пил пиво. С того дня я в школе не появлялся неделями.
В чем мораль этой истории? Нет тут никакой морали. Спустя столько лет, кажется немного странным, что я вполне неплохо проводил время и ненавидел место, где я его так проводил.
Рисунок моего лучшего друга для поднятия настроения.
Последние лет пять меня не покидает странное чувство тоски по моей школе. Когда я ходил туда, я ненавидел её всеми фибрами души. Тот факт, что со мной там учились люди, которые и по сей день являются моими самыми близкими друзьями, делал посещение этого места более или менее терпимым. Больше всего злило меня чувство зависимости. От учителей, одноклассников, руководства школы. При этом успеваемость у меня была хорошая, хотя с 9го класса я практически перестал делать домашку или что-либо учить. Выживать мне помогала хитрость, Ответы Mail.ru и паразитирование на более усердных товарищах. Особенно напряженным выдался десятый класс. Нас начали гонять по всем предметам, а меня вызывать к доске. Это история о том, как три раза я был чудом спасён от трех двоек.
Одним чудным мартовским днем меня вызвали к доске на самом ненавистном мне предмете - химии. Химию я перестал учить с седьмого класса, а понимать с девятого. Лабораторки я списывал с ГДЗ и у одноклассников, которые в химии что-то понимали. Контрольные я писал также с помощью интернета и чужой помощи. К доске меня не вызывали, потому что этой чести обычно удостаивались только троечники и отличники. Я же плавал в серединке. Но, видать, во втором полугодии что-то изменилось, и учительница стала приглашать к доске и хорошистов.
Однажды настала моя очередь. Я вышел и записал условие задачи. На большее я был не способен. Я начал тянуть время, сделав пару ошибок в "Дано". Учительница меня поправила, я заново все переписал и уже было приступил к решению задачи, как вдруг раздался звонок на перемену. Я, довольный, положил мел и пошёл собирать вещи.
Ровно через неделю, на следующем уроке химии, я снова отправился к доске. На этот раз в самом начале урока, чтобы я уже наверняка дорешал то, что в прошлый раз даже решать не начал. Я обдумывал план действий и очень рассчитывал на помощь моей соседки и ближайшей подруги (той самой, что на этой неделе послала мне сумку по почте). Я вышел к доске, взял мел и начал повторно записывать "дано". Прежде чем я успел его дописать, в задании школы завыла пожарная тревога и нас всех в срочном порядке отправили на школьный двор дожидаться дальнейших разъяснений. Тревога была учебная и через десять минут нас уже распустили по классам. Желания возвращаться ни у меня, ни у многих моих одноклассников не было, и мы покурили возле школьных ворот. Затем я направился в туалет. Когда я вернулся в класс, урок уже шёл без меня. Я сел на свое место и возблагодарил небеса и своих покровителей за счастливое избавление.
На следующей неделе я решил, что в школу я не пойду, и вместо занятий сел на пригородный поезд и отправился развлекаться в центр. Вместо химии я гулял, курил сигареты и пил пиво. С того дня я в школе не появлялся неделями.
В чем мораль этой истории? Нет тут никакой морали. Спустя столько лет, кажется немного странным, что я вполне неплохо проводил время и ненавидел место, где я его так проводил.
Рисунок моего лучшего друга для поднятия настроения.
Захотелось взять билет на поезд, закупиться сидром и отправиться в живописную глушь. Жаль только, что прогуливать больше нечего и за окном тьма тьмущая.